Проблемы уменьшения судами неустойки по договорам долевого участия в строительстве

Федеральный закон №214-ФЗ от 30.12.2004 «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» предусматривает несколько случаев, когда участник долевого строительства (дольщик) имеет право применить к Застройщику такую меру гражданско-правовой ответственности как взыскание неустойки. В частности, это следующие случаи:

  • при просрочке передачи квартиры или иного объекта долевого строительства (ч. 2 ст. 6 ФЗ-214)
  • при расторжении договора долевого участия в строительстве по инициативе Дольщика (ч. 2 ст. 9 ФЗ-214)
  • при нарушении сроков устранения недостатков в переданной квартире (Закон РФ «О защите прав потребителей»)

В связи с тем, что строительные компании Удмуртии допускают существенные нарушения сроков передачи квартир, суммы неустойки, подлежащие взысканию в пользу дольщиков, составляют достаточно внушительные суммы.

Однако практика показывает, что взыскание через суд указанных сумм в полном размере практически невозможно.

Это связано с широким применением российскими судами на практике ст. 333 Гражданского Кодекса РФ.

Согласно ст. 333 ГК РФ если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.

Однако суды не удосуживаются выяснением тех неблагоприятных последствий, которые понес дольщик в связи с несвоевременной передачей ему квартиры. Бесспорно, неустойка призвана компенсировать имущественные потери стороны, поэтому она и подлежит снижению только при установлении явной несоразмерности последствиям нарушения обязательства.

Конституционным Судом РФ также неоднократно отмечалось, что применение судами ст. 333 ГК РФ возможно лишь в том случае, если оно отвечает требованиям справедливости (Определения КС РФ от 20.11.2008 №824-О-О, от 24.01.2006 №9-О, от 14.10.2004 №293-О).

На практике суды взыскивают лишь около 30 % от заявленной суммы неустойки. Причем эта позорная практика является повсеместной и широко распространенной как на уровне судов общей юрисдикции, так и в арбитражных судах РФ.

Порочность данной практики можно легко проиллюстрировать, изучив официальный уровень инфляции в нашей стране. Согласно официальным данным, опубликованным на сайте Федеральной службы государственной статистики, уровень инфляции в 2006 году составил 9%, в 2007 году – 11,9%, в 2008 году – 13,3%, в 2009 году – 8,8%. Суды же в основном разумным считают неустойку в размере не более 4-5% годовых.

Таким образом, неустойка, как мера гражданско-правовой ответственности и способа обеспечения обязательства, не выполняет свою основную функцию: компенсация убытков стороны, чьи права нарушены. Нарушается основной принцип гражданско-правовых отношений – принцип платности, поскольку присужденная судом плата застройщика за неправомерное пользование денежными средствами дольщика не компенсирует последнему даже его потери в связи с инфляцией. Между тем, стимулирующая и компенсационная функции неустойки подтверждаются также и «Обзором практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 14 июля 1997 г. N 17).

Подобное несоразмерное убыткам уменьшение размера неустойки не только противоречит элементарной логике, но и стимулирует застройщиков к нарушению условий договоров долевого участия в строительстве. Так, застройщику с финансовой точки зрения будет выгоднее нарушить условие обязательства и оплатить многократно уменьшенную судом неустойку, нежели чем использовать правомерные способы привлечения денежных средств.

Наличие возможности уменьшить неустойку, исходя из конкретных обстоятельств дела, конечно, является достоинством действующего ГК РФ. Этот институт призван прежде всего обеспечить принятие судом справедливого и разумного решения. Его цель состоит в нахождении баланса между законными интересами кредитора и должника. Кредитору нужно восстановить имущественные потери от нарушения обязательства, но он не должен получить сверх того прибыль. Должник должен понести ответственность, но не настолько большую, чтобы поставить его под угрозу искусственного прекращения деятельности.

Другими словами, необходимость и разумность существования института уменьшения неустойки не вызывает сомнений. Однако сложившаяся судебная практика оставляет впечатление, что суды всячески стараются поддержать правонарушителей, пренебрегая интересами дольщика.

На практике в подавляющем большинстве случаев застройщики заявляют ходатайства о снижении неустойки по причине несоразмерности, указывая в качестве обоснования либо просто факт очевидной несоразмерности, либо какой-либо крайне примерный и заниженный расчет, основанный на учете тех потерь, которые могли быть предвидены при заключении договора. Обосновать несоразмерность неустойки со ссылками на фактически понесенные кредитором убытки должник по понятным причинам просто не в состоянии. В такой ситуации дольщики вынуждены начинать доказывать свои убытки, хотя бы в виде примерной величины, и представляют свой встречный расчет. То есть в большинстве случаев, если вопрос о снижении неустойки встает, дольщику так или иначе все же приходится обосновывать соразмерность неустойки.

Возникает вопрос о логичности такого решения с учетом определенного противоречия природе неустойки. Наш ответ сводится к тому, что это нарушение законодательной логики просто неизбежно и поэтому оправданно. Иного решения, которое позволило бы снижать неустойку без, пусть даже косвенного, возложения на дольщика необходимости доказывать размер ущерба, просто нет. При всем этом следует учитывать несколько моментов.

Во-первых, все же изначально предъявлять доказательства явного превышения неустойки над убытками должен сам застройщик (должник). Кредитор может не производить свой «контррасчет», и в этом случае судья вполне может не снижать неустойку, если сочтет ее соразмерной. Во-вторых, даже если кредитор решает доказывать убытки, то речь не идет о точной сумме потерь, подтверждение которой и является, как правило, основным камнем преткновения при взыскании убытков. В нашем случае кредитор может ограничиться лишь примерным расчетом фактических убытков, что, как правило, не так уж сложно сделать. В-третьих, не следует забывать, что превышение должно быть явным, т.е. бросаться в глаза, размер неустойки должен расходиться с убытками, скажем, вопиющим образом.

Таким образом, застройщик, заявивший требование о снижении размера неустойки, должен сам доказать явную несоразмерность суммы неустойки неблагоприятным последствиям для дольщика. В противном случае такое требование подлежит отклонению.

Намного большую опасность создает снижение неустойки по инициативе суда. На практике суды зачастую уделяют внимание этому вопросу уже при вынесении решения. Должник не заявляет ходатайства о снижении, вопрос в ходе процесса не обсуждается, соответственно никаких доказательств понесенных убытков в суд не предъявляется, ведь при взыскании неустойки размер убытков, как известно, не входит в предмет доказывания по делу. В таких условиях суд, смотря исключительно на сам размер неустойки, не запросив доказательств и не заслушав мнения сторон, произвольно снижает неустойку до того размера, который ему покажется разумным. Такой вариант развития ситуации, на наш взгляд, совершенно неприемлем. Умозрительное снижение неустойки без оценки и учета всего комплекса обстоятельств, связанных с последствиями нарушения и ущербом для кредитора, противоречило бы ст. 333 ГК, которая четко требует оценивать соразмерность неустойки последствиям нарушения. Не дав сторонам представить свои доводы и доказательства, а соответственно не оценив эти последствия, делать вывод о явной завышенности неустойки нельзя. Тем не менее, именно с такой практикой мы зачастую встречаемся в ижевских судах.

Учитывая это, судам, как нам кажется, следует при наличии оснований для постановки вопроса о снижении неустойки и при отсутствии соответствующего ходатайства ответчика не откладывать его решение на момент вынесения итогового судебного акта, а ставить его на обсуждение в ходе процесса, дав сторонам возможность предъявить доказательства соразмерности или несоразмерности неустойки. Иначе возникают ситуации, когда суд, решив, что неустойка завышена, при вынесении решения снизит ее, а кредитор уже не будет иметь возможности доказать, что ему действительно были причинены убытки в размере, соразмерном с неустойкой.

Итак, в случае заявления ходатайства о снижении неустойки доказательства того, что убытки кредитора значительно ниже размера неустойки, должны представляться должником. Кредитору же это делать не обязательно, но зачастую крайне желательно для сохранения своих прав на полную сумму неустойки. При желании снизить неустойку по собственному усмотрению суду следует ставить этот вопрос на обсуждение и предлагать должнику (подразумевается — и кредитору тоже) представлять соответствующие доказательства.

Несмотря на то, что при рассмотрении вопроса о снижении неустойки расчет убытков с обеих сторон, как правило, носит исключительно примерный и приблизительный характер, следует заметить, что во внимание должны приниматься все те убытки, которые взыскивались бы с должника, заяви кредитор такое требование в суде, и на тех же основаниях. Иначе говоря, в расчет берутся и реальный ущерб, и упущенная выгода, исчисленные, в частности, на основании ст. ст. 15, 393 ГК. При этом не могут приниматься во внимание убытки, возникновение которых не находится в причинно-следственной связи с нарушением.

Завершая разговор о потерях кредитора от нарушения, следует отметить, что таковые не должны сводиться исключительно к материальным (денежным) убыткам. Здесь должны приниматься во внимание и иные негативные последствия нарушения, причинившие кредитору тот или иной вред.

Второй тип последствий, возникающих от нарушения, — имущественная выгода, извлеченная должником из нарушения. Целесообразно ли учитывать данные обстоятельства? На наш взгляд, да. И объясняется это довольно просто. Закон содержит возможность, необоснованно редко используемую кредиторами на практике. Речь идет о последнем абзаце ст. 15 ГК, который относит доходы, полученные должником в связи с нарушением обязательства, к категории упущенной выгоды. Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК). Таким образом, дольщик может претендовать на все те имущественные выгоды, которые получил должник в связи с нарушением договора, как на минимум компенсации упущенной выгоды.

Полагаю, в ближайшем будущем описанная выше порочная практика многократного снижения судами размера взыскиваемой неустойки будет преодолена и судебная практика встанет на путь последовательной защиты прав дольщиков как экономически более слабой стороны правоотношения.

Надежда на это есть. Приведу пример из собственной практики.

Октябрьским районным судом г. Ижевска были удовлетворены требования истца о взыскании уплаченной по договору долевого участия в строительстве суммы и процентов на данную сумму (судья – Михалев А.А.). Однако суд на основании ст. 333 ГК РФ уменьшил размер взыскиваемых процентов до 40 000 рублей.

Полагая решение суда в части уменьшения процентов незаконным, мы обратились в Верховный Суд УР с кассационной жалобой. Определением Верховного Суда УР от 20.10.2010 размер взысканных процентов был увеличен в 10 раз – до 400 000 рублей.

К сожалению, на сегодняшний день данное определение является уникальным, но мы надеемся, что оно существенно повлияет на практику судов первой инстанции по аналогичным категориям дел.

Ринат Ахмитшин
26 мая 2011 года